Гордан Гиричек Юта ЦСКА Turkish Airlines Euroleague Финикс
Хорват, зажигавший в ЦСКА и НБА, возвращается в Москву.
Хорватский защитник Гордан Гиричек завершил профессиональную карьеру в 2011 году и пропал с радаров. За карьеру он успел поиграть в Хорватии, засветился в ЦСКА, запомнившись болельщикам феноменальной результативностью в сезоне-2001/02, а после – перебрался в НБА. За океаном он сменил пять команд и заработал репутацию добротного игрока, способного выполнять тренерские установки на обоих концах площадки. В эти выходные Гордан возвращается в Москву на Матч легенд ЦСКА, приуроченный к юбилею прославленного советского тренера Александра Яковлевича Гомельского.
Жизнь после баскетбола, собака, курсы
– Вы завершили карьеру восемь лет назад. Как выглядит обычный день бывшего профи, повесившего кроссовки на гвоздь?
– Все прекрасно. Я закончил играть в 33 года из-за проблем с бедром, мне сделали операцию, но восстановление пошло не по плану. Так вот, с тех пор я ни дня не скучал. К счастью, у меня слишком много интересов, помимо баскетбола. Часто после завершения карьеры спортсмены не знают, чем себя занять, но это точно не про меня.
– Что у вас за хобби?
– Да много всего. Я ходил в музыкальную школу, учился танцам, путешествовал и продолжаю это делать. Хожу в тренажерный зал – нужно же поддерживать себя в форме. Недавно достроил собственный дом, немного занимаюсь турбизнесом – сдаю в аренду квартиры для туристов в Загребе. Всего и не упомнишь, уж поверьте.
– Звучит впечатляюще. Похоже, вы наслаждаетесь жизнью.
– Это правда. Кстати, я недавно еще и собаку купил. Восемь месяцев назад. Теперь свободного времени стало еще меньше – его съедает мой пес. Он просто великолепен!
– Вы упомянули проблемы с бедром. Теперь-то с вами все в порядке?
– Нет, старые травмы беспокоят меня по сей день. Конечно, они никак не мешают мне вести повседневную жизнь.
– А как же баскетбол? Неужели больше не играете?
– Хотите верьте, хотите нет, но я не брал в руки мяч с тех пор как ушел из профессионального спорта.
– Верится с трудом.
– Так и есть! Клянусь! Просто такой уж я человек – мне сложно выходить на площадку, понимая, что я уже не смогу демонстрировать вещи, которые когда-то выполнял с закрытыми глазами. Мне становится обидно. Поэтому я предпочел заменить баскетбол на другое – увлекаюсь теннисом, лыжами и даже боксом! К тому же с баскетболом есть другая сложность – для того, чтобы поиграть, нужно искать подходящую площадку и людей, им сложнее заниматься, не затрачивая на организацию процесса много времени.
– Выходит, по былым дням профессиональной карьеры вы не скучаете?
– Скучаю по самим матчам. Когда сажусь смотреть баскетбол, а делаю я это нечасто, становится особенно тоскливо. Кажется, что и я мог бы еще поиграть. Но потом вспоминаю, через что приходилось проходить каждый день, чтобы выступать на высоком уровне, – бесконечные тренировки, перелеты – и тоска отступает.
– Получается, лучшей частью карьеры были непосредственно матчи, а все им сопутствующее – худшей ее частью?
– Вы меня немного не так поняли. Когда я играл профессионально мне нравились все вещи, связанные с баскетболом, – даже откровенная рутина. Теперь, спустя семь лет после завершения карьеры, я думаю о тренировках иначе. Отдельно отмечу, я обожаю баскетбол!
– То есть, ваша нынешняя жизнь с баскетболом никак не связана?
– В настоящий момент – нет. Некоторое время назад я вел переговоры с Федерацией баскетбола Хорватии, хотел у них работать. Тогда у них не нашлось для меня места. Теперь мы поменялись ролями – они предлагают мне должность, и я всерьез раздумываю над этим. Я даже профильное образование получаю.
– Профильное – это управленческое? Или тренерское?
– Не знаю, как бы вам понятнее объяснить. Курсы, которые я посещаю, сочетают оба аспекта. По окончании я получу диплом и смогу работать как на менеджерской, так и на тренерской позиции.
– Большинство баскетболистов, желающих стать тренерами, не тянут с этим после завершения карьеры. Вы никогда не хотели тренировать?
– После ухода из баскетбола никакого желания тренировать не было. Сейчас задумываюсь, но потом вспоминаю, что у меня так много увлечений, семья опять же, и понимаю, что еще не дозрел. Дело в том, что я привык отдаваться работе на 100 процентов. Пойти в тренеры – значит отказаться от кучи хобби и весь сезон работать 24/7. А я пока к этому не готов. Вот надоест мне спокойная жизнь – сяду и еще раз хорошенько все обдумаю.
– Вы уж не обижайтесь, но вас нельзя назвать страстным любителем баскетбола. Почему выбрали именно этот вид спорта?
– Я, как и большинство других мальчишек, занимался всеми видами спорта, какими только мог. При этом я отличался выносливостью. Признаться честно, до определенного возраста я вообще не задумывался о том, что баскетбол станет моей профессией. Играл себе и играл, а в какой-то момент понял, что у меня это и правда получается. И я поставил себе цель прогрессировать день ото дня. И, кажется, у меня это неплохо получилось. Кроме того, благодаря баскетболу, я встретил столько интересных людей, со многими из которых дружу по сей день. Плюс появилась возможность посмотреть мир. В общем, все эти факторы сложились, и в какой-то момент я выбрал баскетбол.
– Кем бы вы могли стать, если бы не баскетболистом?
– Знаете, когда я был совсем маленьким, мечтал стать полицейским. И обязательно ездить на мотоцикле. В старшей школе мне нравились криминалистика, психология и биология. Именно в таком порядке. Если бы не стал спортсменом, пошел бы в колледж, а так, кто знает.
Год в ЦСКА, брат Мирсад, без побед
– Поговорим о ЦСКА. Тяжело ли далось решение о переезде в Россию? Ведь вы были в самом расцвете сил.
– Да, выбор был непростым. Ведь ЦСКА был первым иностранным клубом в моей карьере (до этого Гиричек 8 лет выступал за хорватскую «Цибону»). Когда мне сделали предложение, я просил совета у тренеров и одноклубников, сомневался, ехать или нет. Даже когда подписал контракт, опасения меня не покинули. Но год спустя я влюбился в Россию и даже уезжать не хотел. А сомнения… Они были связаны с дефицитом информации. Я-то думал, что у вас все еще был железный занавес. Но, к слову, даже когда я освоился в Москве, чувствовал себя не всегда комфортно. В плане безопасности. Несмотря на то, что я был 25-летним здоровым мужиком.
Гордан Гиричек (справа), 2001 год
– Вы говорите, уезжать не хотели. Лукавите? Предложение-то поступило из НБА.
– Тот сезон до сих пор вспоминаю с теплотой. Ребята приняли меня со всей душой, а я прикипел и к команде, и к городу. К сожалению, ЦСКА предложил мне трехлетний контракт. И одновременно появился вариант с переходом в «Мемфис». Я тогда сидел и думал: «Трехлетний контракт – по его окончании мне будет уже 29 лет. Слишком много». Понимаете, на протяжении всей карьеры я мечтал играть в НБА. И тогда я не мог отказать «Гриззлиз». Несмотря на то, что предложение ЦСКА было гораздо выгоднее в финансовом плане, а в НБА мне дали только двухлетний контракт. Меня ничего не остановило.
– То есть вы бы дважды подумали, появись у вас шанс вернуться в прошлое и снова принять решение?
– Наверное, поступил бы так же. Для меня всегда важнее всего было прогрессировать. В тот момент я проанализировал состав «Мемфиса» и понял, что буду получать там достаточно времени. Хотел бы поблагодарить ЦСКА за то, что в свое время в меня поверили. Скажу так. Поступи предложение от любого другого клуба, кроме «Гриззлиз» – точно остался бы в Москве.
– Да, сезон-2001/02 вы провели феноменально, являясь главной атакующей опцией команды. Понимали, что едете в Москву, чтобы повести ЦСКА за собой?
– Скажу честно, понятия не имел. В ЦСКА меня действительно прорвало, я демонстрировал неплохую игру. Думаю, это связано с моим характером – на площадке я один человек, за ее пределами – совершенно другой. Когда я играл, был очень наглым, в хорошем смысле этого слова. Я не признавал, что кто-то может быть лучше меня. Соперники ЦСКА – окей, буду обыгрывать их, Кобе Брайант – прекрасно, с удовольствием выйду на площадку против него. Но я никогда не считал себя хуже того же Брайанта, хотя все эксперты как раз так бы и сказали. Когда Кобе выигрывал, я жал ему руку и говорил: «Ты победил, но в следующий раз тебе придется снова выходить и доказывать свое превосходство. А я к тому моменту стану еще сильнее».
За пределами площадки – другое дело. Я спокойный и вежливый.
– Почему, по-вашему, тот сезон в ЦСКА оказался столь удачным лично для вас?
– Сошлось несколько факторов. Я обожал играть под руководством Валерия Тихоненко, надеюсь, он появится на Матче легенд ЦСКА. Тренер доверил мне роль первой скрипки, давал свободу действий. Да и сами ребята поняли, что на меня можно играть в атаке, что я чувствую себя комфортно. При этом я не гнушался отрабатывать в обороне и подавать пример одноклубникам. Великолепным одноклубникам, стоит отметить. Надеюсь увидеться с кем-то из них на мероприятии.
– Лучшее воспоминание о том сезоне в ЦСКА?
– Чего-то одного не смогу выделить. Общее впечатление от команды и России. Меня приняли, как своего, и я этого никогда не забуду.
– Кто был вашим лучшим другом в ЦСКА?
– Тогда, как, наверное, и сейчас, легионеры общались между собой, с россиянами пересекались реже. Оно и понятно, они-то дома, у них друзья, семьи. Моим лучшим другом был Мирсад Туркан, он говорил по-хорватски. В ЦСКА тогда играл и мой соотечественник – Йошко Поляк, с ним мы тоже много общались. Но я и с остальными хорошо общался – Моргунов, Домани, Миглиниекс. Все они – отличные ребята.
– Кстати, Туркан тоже подтвердил участие в Матче легенд.
– Я очень рад! Мирсад мне как брат, у нас с ним особая связь. Мы ведь с ним и в ЦСКА играли вместе, и в «Фенербахче» много лет спустя. Нам будет, что вспомнить.
– Как назло, в тот сезон ЦСКА не выиграл ни одного титула. Команда 24 раза становилась национальным чемпионом. Представляете, какое количество игроков выигрывало турнир? Но не вы. Обидно?
– Пожалуй. Да, кого я обманываю – обидно. Но, по-моему, в то время в команду не вкладывали больших денег. Конечно, это не оправдание, ведь ЦСКА – лучшая команда России, это я усвоил еще тогда. Как раз по окончании сезона, когда мне предложили трехлетний контракт, финансирование возросло, и впоследствии команда стала греметь на европейской арене. Кроме того, в том году в составе было много новичков, включая меня. Но, скажу еще раз, это ни в коем случае не оправдание отсутствия титулов в том сезоне.
– Вы играли и за ЦСКА, и за «Фенербахче». В данный момент эти клубы – лидеры европейского баскетбола. За кого болели в финале Евролиги-2016?
– Отвечаю без раздумий – за ЦСКА. Но, признаться честно, я не так пристально слежу за европейским баскетболом, поэтому не смогу обсудить с вами нынешнее положение дел в команде.
Теодосич, 29 очков со скамейки, Леброн как пример для подражания
– Ну про уход Милоша Теодосича вы точно слышали. И в данный момент дела в НБА у него идут не лучшим образом.
– Про Теодосича, конечно, знаю – за НБА слежу плотно. И вот что скажу. Милош – не первый европеец, у которого не сразу получается показать себя за океаном. Ведь в НБА нужно уметь играть на обеих сторонах площадки, и это не обсуждается. Игра там совершенно иная. Большинство же европейских разыгрывающих, привыкших много времени проводить с мячом, испытывает проблемы с защитой. Американские оппоненты для них слишком резки и атлетичны. Посудите сами, по той же причине даже признанные звезды европейского баскетбола, будущие члены зала славы ФИБА – Василис Спанулис, Шарунас Ясикявичус, Хуан Карлос Наварро – не сумели закрепиться в НБА. По меркам лиги они не подходят ни на позицию первого, ни второго «номера». В НБА у тебя за спиной чаще всего нет никакой подстраховки. Все сводится к игре один в один. В Европе все по-другому. В защите тебе помогают «большие», в атаке мяч всегда приходит к тебе. Та же проблема была и у суперталантивого хорватского игрока Зорана Планинича.
– Так в чем проблема Теодосича?
– Что касается Милоша, то не нужно его хоронить раньше времени. Он неплохо показал себя в предсезонке и в стартовых матчах «регулярки». Потом получил травму. Чего вы от него хотите? Несмотря на возраст, он проводит дебютный сезон в НБА, ему нужно время, чтобы адаптироваться. Если он выдает шикарный матч, за него можно только порадоваться, если он проваливает игру – не нужно его ругать, это нормально для парня, только осваивающегося в НБА. В следующем сезоне о его игре можно будет делать более взвешенные выводы.
– Ну у вас-то проблем с адаптацией не возникло. В дебютном матче за «Мемфис» вы набрали 29 очков со скамейки!
– У меня другой случай – я всегда говорил, что в НБА чувствовал себя гораздо комфортнее, чем в Европе. Правила, судейство, обилие изоляций – все за океаном нравилось мне больше.
– И все же, 29 очков – это не просто «нравится» и «комфортно», это нечто выдающееся.
– В тот вечер у меня полетело, я сразу нащупал бросок. Ничего особенного не делал, игра пошла, а когда партнеры поняли, что я в порядке, стали доверять мне завершение атак. После такого дебюта чувствовал себя прекрасно, хоть в том матче мы и проиграли.
– Согласны, что в ваше время европейцу было гораздо проще попасть в НБА, чем сейчас? Ты из Европы и у тебя есть бросок – добро пожаловать в НБА! Ты еще и защищаться умеешь, взять того же Кириленко, – вот тебе «максималка»!
– Кириленко точно заслужил максимальный контракт! В «Юте» он был просто феноменален! Да, Андрей не всегда набирал большое количество очков, но как полезен он был – подборы, перехваты, передачи, блок-шоты! Я всегда говорил, что в мире есть всего два игрока, с которыми я бы мечтал выйти на площадку – Кириленко и Борис Диао. С Диао мы вместе выступали за «Финикс». У него просто невероятный баскетбольный IQ. Если ты открыт – он точно найдет способ отдать тебе мяч. Играть с ним было одно удовольствие.
– Вы немного ушли от ответа про европейцев в НБА.
– Возвращаюсь к нему. В свое время европейцев в НБА и близко не было. Чтобы попасть туда, ты должен был быть по-настоящему уникальным игроком. Кто прорубал «окно» в НБА для европейцев? Лучшие из лучших: Дражен Петрович, Владе Дивац, Арвидас Сабонис. После них попасть в НБА стало проще. В какие-то годы даже слишком просто. Достаточно было быть молодым и высоким. Наверное, это продолжалось с 2005-го по 2010-й. Потом клубы НБА опомнились и поняли, что эти парни не стоят вложенных денег и усилий. На несколько лет европейцы оказались в немилости. Но сейчас все вернулось на круги своя. Ты молодой, высокий и у тебя есть бросок – милости просим в НБА!
– Поговорим о вашей карьере в НБА. Вы выступали за пять клубов ассоциации. Где вам было комфортнее всего?
– Так или иначе, мне везде было комфортно. Да, меня обменивали. Бизнес есть бизнес. Иногда этого хотели команды, иногда я сам хотел, чтобы меня обменяли. Пожалуй, наиболее комфортно мне было в «Финиксе» в мой последний сезон в НБА.
– Почему?
– В бытовом плане все было идеально – у меня была классная квартира. Да и вообще, Финикс – отличный город. Команда подобралась сильная, у нас была хорошая «химия». Чего уж скрывать, приятно было выходить на паркет с членами Зала славы НБА.
– Думал, вы назовете «Юту».
– Поставил бы «Джаз» на второе место в списке. Я провел там четыре прекрасных года. У меня были взлеты и падения, отношения с Джерри Слоуном (в то время главный тренер «Юты») то накалялись, то выравнивались. Но в целом, это было чудесное время.
– Вы работали с множеством тренеров, кроме Слоуна. Под чьим руководством играть было приятнее всего?
– Пожалуй, под руководством Майка Д’Антони в «Финиксе». Он, что называется, тренер для игроков (англ. player’s coach). Майк дает тебе максимум свободы, но при этом ей не хочется злоупотреблять. Такого тренера никак нельзя подводить. Он умел достучаться до каждого игрока, не ломая при этом его представление о баскетболе.
– Если ваш любимый тренер Майк Д’Антони, значит ли это, что вы – болельщик «Хьюстона»?
– Конечно, я болельщик «Рокетс»! Но дело не только в Д’Антони. У них подобрался интересный состав, а Криса Пола я вообще считаю сильнейшим разыгрывающим в ассоциации. Джеймс Харден, конечно, тоже хорош, но до Пола он не дотягивает.
– Пол – лучший разыгрывающий в современной НБА. А кто, по-вашему, лучший игрок?
– Леброн Джеймс. Люди любят его критиковать, но он все равно оказывается на вершине. На него приятно посмотреть, как во время матча, так и после финальной сирены, на пресс-конференции или интервью. Он держится с таким достоинством! Леброн – прекрасный пример для подражания и просто хороший парень.
– К слову, кто был кумиром молодого Гордана Гиричека?
– У меня его не было. Я всегда любил играть в баскетбол, а вот смотреть… С этим у меня до сих пор проблемы. Когда я выступал в НБА и не мог принимать участие в матчах из-за травм, ненавидел сидеть на трибуне. Представляете? У меня было лучшее место на арене – первый ряд! Люди за него отдавали сумасшедшие деньги! А у меня после каждого матча, просмотренного с трибуны, голова просто раскалывалась.
Поэтому в детстве, когда сверстники собирались у телевизоров смотреть матчи сборной Хорватии, я был на улице – занимался чем угодно, только не этим. Я и сейчас смотрю его с перерывами на National Geographic.
– Вы говорите о детстве. А позже? Неужели даже в сознательном возрасте не было игроков, на которых вы равнялись?
– Конечно, когда мне было 17-18 лет, и я всерьез занялся баскетболом, такие игроки появились. Не кумиры, но те, на кого мне хотелось быть похожим. Дражен Петрович – к сожалению, он умер, когда мне было 16, но уже после его смерти я осознал, насколько великим он был. Любимыми игроками в НБА были Майкл Джордан и Скотти Пиппен, тут я не оригинален.
– Во время нашего разговора вы вспоминали, как играли против Кобе Брайанта. Был ли он самым сложным соперником в вашей карьере?
– Вот сейчас ваши читатели удивятся. Я назову вам тройку самых сложных соперников в карьере, и этот список станет для вас сюрпризом. Первый – Рип Хэмилтон (Ричард Хэмилтон, на фото) из «Детройта». Второй – защитник «Нью-Йорка» Аллан Хьюстон. И на третьем месте – Рэй Аллен, в то время он выступал за «Сиэтл» и «Милуоки». Вам интересно, почему среди них нет Кобе? Объясняю. Брайнт, Трэйси Макгрейди и другие великие игроки обычно довольно статичны. У них великолепные броски, они любят изоляции, но защищаться против них физически – довольно просто.
– Ну, кажется, вы немного преувеличиваете.
– Клянусь! Ти-Мак обожал изоляции, поэтому лично мне держать его было легко. А с вышеупомянутым трио было иначе. Когда Рип Хэмилтон выходил на паркет, он перемещался в буквальном смысле каждую секунду. При этом с ним на площадке находились Бен Уоллес и Рашид Уоллес. На позиции третьего номера у них играл Корлисс Уильямсон – парень ростом за два метра и весом более 115 килограммов. Невероятно сильный. И вся эта троица пыталась поймать тебя на заслон в каждой атаке! И тебе приходилось прорываться через них в погоне за Рипом. После каждого матча против «Детройта» я был с головы до ног в синяках.
– С «Детройтом» понятно. А чем так опасен Аллан Хьюстон?
– Аллан обладал невероятным броском. На моей памяти, он – единственный соперник, с которым я ничего не мог поделать и из-за которого меня отправляли на скамейку. Мы играли с «Никс» в «Мэдисон Сквер Гарден», я защищался против Хьюстона. Раз за разом они оставляли его один в один со мной в районе штрафной линии. Он делал показ, я покупался, и он тем же движением отправлял мяч в кольцо! Траектория его броска была настолько высокой, что у него этот прием работал постоянно! Аллан забил три таких броска подряд, и разъяренный Джерри Слоун отправил меня на скамейку.
– Остается Рэй Аллен.
– С ним все просто – он тоже постоянно двигался, угрожал проходом, про его трехочковый вы и без меня все знаете. Словом, невероятный игрок.
– С самыми сложными соперниками разобрались. А с кем из одноклубников в карьере приходилось труднее всего? Не со всеми же вы ладили.
– Пожалуй, это был Лоренцен Райт в мой первый год в «Мемфисе». Не буду говорить про него ничего плохого, ведь он умер (в 2010-м Райт был найден мертвым в Мемфисе). С ним у нас не было взаимопонимания, частенько дело доходило до драки.
– А что скажете про историю между вами и Шакилом О’Нилом, когда вы играли за «Финикс». Американские СМИ пишут, что у вас возник конфликт, а Шак чуть вас не убил.
– Не знаю, откуда берутся слухи о конфликте. Я обожаю Шака! Он по-настоящему чокнутый, в хорошем смысле. Просто иногда он перегибал палку и не понимал, насколько сильным был. Дело было так – на тренировке он подкрался ко мне со спины и начал в шутку душить. Но не рассчитал силы, и я отключился. Когда я очнулся, открыл глаза и начал орать: «Ты – ***ный идиот! Нельзя просто так душить людей! Сумасшедший». Но это были эмоции. Шак – просто большой ребенок, я на него не сержусь.
Против «Голден Стэйт»
– За какую из команд НБА вы болеете?
– «Хьюстон» и «Кливленд». Про «Рокетс» я вам уже все объяснил, а что касается «Кливленда» – переживаю за них из-за Леброна.
– Что насчет «Голден Стэйт»?
– Только не «Уорриорз». Терпеть не могу суперкоманды. Всегда стараюсь болеть за андердогов.
– Кто, по-вашему, выиграет чемпионство в нынешнем сезоне?
– «Голден Стэйт» и выиграет. Но я бы не отказался, если бы их кто-нибудь опередил.
– Как вам хорваты в НБА? Марио Хезонья, Драган Бендер, Дарио Шарич, Ивица Зубац – кто, по-вашему, имеет наилучшие перспективы?
– Перспективы есть у всех. Для меня загадка, почему Зубац получает так мало времени. Считаю его невероятно талантливым игроком. Уверен, что однажды он станет суперзвездой. У него для этого все есть – габариты, баскетбольный IQ, чувство времени. Хезонья переживает не лучшие времена. Его проблема – игра в оборона. Это относится ко всем европейским защитникам в НБА. Ну и, возвращаясь, к Марио – никогда не понимал, зачем играть исключительно от броска. Почему каждый игрок, приезжающий в НБА из Европы, считает своим долгом помногу бросать? Я, например, ставил целью набирать очки, а не бросать: если для этого нужно прорываться под кольцо – надо идти в проход. А бросать каждый может. У Шарича, к счастью, все в порядке, если он продолжит в том же духе, станет полноценной звездой.
Ринат Салахетдинов
Фото: Gettyimages.ru/Andreas Rentz/Bongarts; facebook.com/ukincroatia; EPA/Vostock Photo/Sergei Chirikov; РИА Новости/Илья Питалев; Gettyimages.ru/Lisa Blumenfeld, Jed Jacobsohn, Tom Pidgeon, Thearon W. Henderson
Источник: