болельщики Краснодар Премьер-лига Россия
Гастрономическое интервью о футболе, «Краснодаре» и Галицком.
Главного краснодарского бородача зовут Тахир Холикбердиев: он занимается ресторанным бизнесом и очень любит футбольный клуб «Краснодар». Об увлечениях Тахира говорят его татуировки — на правой руке у него живут мясник, расписанная на анатомические части свинья и зеленеющий бык. Несколько лет назад, когда клуб Сергея Галицкого только привыкал к российскому футболу, на улицах города висели рекламные щиты, с которых Тахир, держа в руках перечную мельницу, приглашал на стадион и говорил, что любит, когда вкусно играют.
Еда и футбол — главные мотивы нашей встречи, которая проходит в пабе Тахира на Красноармейской улице, где собираются болельщики «быков» и смотрят гостевые матчи.
— Сейчас не самое успешное время для «Краснодара», а внимание всех журналистов направлено на клуб, который давно ничего не выигрывал.
— Но ваши рестораны специализируются как раз на мясе.
— Знаю, что они так себя называют, но я не болею за «Спартак» — наоборот, когда мне было десять лет, отец, болельщик киевского «Динамо», сказал, что если я буду за «Спартак», то он от меня откажется. У нас в семье был запрещен красный цвет, но со временем это отношение сгладилось. Сейчас очень много моих московских товарищей болеют за «Спартак». Они победили — хорошо. Проиграли — мне абсолютно все равно.
— За кого вы болели до появления клуба «Краснодар»?
— Естественно, за «Динамо» (Киев), я и сейчас продолжаю симпатизировать этому клубу. Мои родители учились во Львове, а тогда болели в основном за две команды: либо за «Динамо», либо за «Спартак». Все остальное было очень точечно. Так что выбора у меня не было, и мой первый футбол совпал с прощальным матчем Олега Блохина на Олимпийском стадионе, куда пришли 120 тысяч зрителей. Невероятно запоминающееся событие для маленького мальчика. Однако очень тяжело болеть за команду, когда ты ее можешь увидеть один раз в несколько лет. Поэтому всегда хотелось иметь клуб у себя дома.
— Почему вы тогда не выбрали «Кубань»?
— С ней как-то сразу не сложилось. Наверное, ты не можешь болеть еще за одну команду, которая тоже существует долгое время, — это воспринимается как измена или некая странность. Но когда в Краснодаре появился клуб второго дивизиона, это отношение изменилось: я жил возле стадиона «Труд», знал человека, создающего команду, и принципы, по которым он собирается ее выстраивать. И с первого же матча они нас покорили. Во-первых, игра против любого соперника всегда была сверхатакующей. Во-вторых, еще тогда было видно, что в клубе-одногодке из второго дивизиона многие вещи организованы очень профессионально: начиная с экипировки и заканчивая старым стадионом, где протирали кресла. С этого все и началось, а регулярно ходить на матчи я стал уже в ФНЛ.
— В премьер-лигу клуб вышел не по спортивному принципу.
— Мы, конечно, можем говорить, что были за то, чтобы команда отказалась подниматься из ФНЛ, но это рассуждения для неудачников. Если предоставляется такой шанс, почему бы им не воспользоваться, к тому же клуб не напрашивался, а ему именно предложили участвовать в РФПЛ. С другой стороны, «Краснодар» через какое-то время все равно бы там оказался. Что лучше для лиги — придет «Краснодар» или условная «Томь»? Команда, у которой есть все (самое главное — понимание, как развиваться дальше), или команда, где ничего нет и не будет. Там главное желание руководства — набить себе карманы. Поэтому мне очень жаль болельщиков таких клубов, ведь они понимают, что из года в год ничего не меняется.
— Вам жалко болельщиков «Кубани»?
— Сейчас, наверное, да, все же слабых и несчастных начинаешь жалеть по-человечески. Сначала я даже был рад, что они вылетели, а потом мне стало смешно из-за того бардака, который там происходил, происходит по сей день и будет происходить дальше. Но когда мы встречаемся с друзьями, то постоянно вспоминаем дерби — это были самые яркие впечатления, которых сейчас очень не хватает. Так что мне бы очень хотелось, чтобы «Кубань» вернулась в премьер-лигу, но только не так, как обычно: выходит, получает проблемы, начинает выпрашивать деньги. Через какое-то время это обязательно случится.
— Чем отличаются болельщики «Кубани» и «Краснодара»? Тех, кто за «Краснодар», можно назвать хипстерами?
— Хипстер — некий индивид, которому вряд ли интересен футбол, поэтому нет. Если раньше можно было разделять, то сейчас все размылось из-за того, что есть фанаты, болельщики и зрители, приходящие только за зрелищем. Они сидят дома и выбирают: ехать в центр, смотреть кино, есть бургеры или же идти на стадион и получать все то же самое там. Мы видим, что посещаемость выросла в три раза, потому что клуб создал такие же условия, как в любом другом развлекательном месте. Это стандартная модель спортивного мероприятия, и здесь не надо ничего выдумывать.
— За кого болеет краснодарский бизнес?
— Я могу говорить только за себя и тех, с кем общаюсь. 95% нашей компании, где от 100 до 300 человек, которые работают на себя, крутятся в коммерческих структурах или участвуют в бизнесе, болеют за «Краснодар». К государственным деньгам имеют отношение только два-три человека. Нам их жалко, но что поделать.
— Можно сказать, что вы и ваш паб стали популярнее благодаря клубу «Краснодар»?
— Болельщики собираются здесь раз в две недели, а место работает каждый день. У меня нет никаких финансовых взаимоотношений с клубом: он находится в сердце, а все остальное не важно.
Если каждому достаточно обеспеченному человеку подмазываться под то, что приносит ему удовольствие, ни к чему хорошему это не приведет. А наше место дало «Краснодару» очень много изначально нейтральных болельщиков, которые затем выбрали правильный путь. В наших взаимоотношениях с клубом мне нравится полный нейтралитет с точки зрения каких-то интересов. Интерес у нас один — положительные эмоции от футбола.
— В Краснодаре заметен футбольный бум?
— На последней игре против «Анжи» было 27 тысяч зрителей. В Краснодар я прилетаю на все домашние матчи, а большую часть времени сейчас провожу в Москве, где живу около стадиона ЦСКА. Там проблема не в том, что люди не хотят ходить или им неудобно — просто необходимо создать условия. Когда стадион строится исключительно из бетона и стекла, не имея при этом никаких других комфортных условий, тяжело сделать так, чтобы туда пришло много людей. А в Краснодаре футбол — это развлечение. Когда очень плохая погода или праздники, приходят 13 тысяч человек: та самая аудитория, которая просыпается с новостями о клубе и засыпает под обзор тренировки. Остальные тоже переживают за «Краснодар», но они идут на комфортные условия и ради зрелища. Это нормальная практика: на стадионе «Барселоны» много туристов, в Лондоне всегда можно купить билет на «Арсенал». Даже на «Вест Хэм» сейчас более или менее можно попасть, а вот на «Кристал Пэлас» — невозможно.
— Стадион «Краснодара» по уровню боления можно сравнить с «Камп Ноу» и «Эмирейтс»?
— Это вопрос времени. Когда мы сидим на своем секторе, думаем, что на стадионе «Кубань» болели более слаженно, по крайней мере, там как-то перекрикивались трибуны. У меня только три последние игры было ощущение, что мы не на выезде. Болельщики, клуб, игроки, нейтральные зрители — все привыкали. Как отдельная единица стадион показал себя на самом высоком уровне, и теперь можно готовиться к сезону и внедрять какие-то новинки. Людей меньше точно не станет, в среднем у нас всегда будет 25 тысяч, а дополнительные 7-9 будут зависеть от того, как будет играть команда.
— На стадионе «Краснодара» есть сектор с солдатами. Это хорошо или плохо?
— Там сидят курсанты, то есть будущие офицеры. У них выходной день, и они не хотят провести его в казарме. Лучше это сделать на стадионе, и руководство университета обратилось за этим к клубу. Там никто никого не гонит на трибуны, а если бы и гнали, курсанты бы сидели тихо, а они у нас очень здорово болеют. Все остальные попадают на стадион за смешные деньги: например, наши абонементы стоили 3000 рублей. Это копейки, поэтому нашему клубу надо обязательно повышать стоимость билетов. По крайней мере, на более интересные места.
— Как вы и ваши заведения попали в люстрационный список болельщиков «Кубани»?
— Это была очень хорошая реклама. Среди этих дурачков есть очень активные ребята с позицией в бизнесе и жизни: они создали список, а федеральные СМИ его растиражировали. Раньше нас никто не знал, а теперь заговорили все. Креатив у кубанцев был хороший, молодцы.
— Футболисты «Краснодара» к вам заходят?
— Очень часто бывают наши бразильцы и латиноамериканцы. Мы никого не заставляем и не просим клуб, чтобы к нам кого-то приглашали, но много раз после матчей в бар приезжали Саша Мартынович, Андрей Синицын и Жоаозиньо. Здесь никогда не бывает поклонения перед футболистом, а единственный, кого я не буду рад здесь видеть, – это Юрий Газинский.
— Почему?
— Это игрок, который не достоин присутствия в нашем клубе: он переоценен только из-за своего российского паспорта. И это не только мое мнение, а еще и многих людей, приходящих сюда. Ошибаться может каждый, но вопрос в отношении к делу. Несколько лет назад мы играли в Химках с ЦСКА: это был один из самых больших краснодарских выездов, туда приехали и порвали горло 300 человек, а Юра Газинский вышел на поле и не вспотел.
— Какой выезд получился самым экзотическим?
— В последнее время мы прозевали несколько выездов: к сожалению, я не смог попасть в Турцию, сгорели билеты в Казань. Дел стало больше, я начал работать в нескольких городах, хотя думал, что, когда живешь в Москве, можешь вылететь куда угодно и тебе не надо делать крюк. Выезды, которые запомнятся навсегда, это Сан-Себастьян, Мальта (там нас было двое), Ливерпуль и Венгрия. Мы играли с «Дьошдьером» почти на границе с Украиной — это было очень экзотично.
— У кого из европейских клубов, с которыми играл «Краснодар», самые лучшие болельщики?
— У нас очень хорошие отношения с болельщиками «Эвертона»: когда они были здесь, водка была за мой счет, а потом они встретили нас в Ливерпуле и отвели к себе в паб. Тогда я узнал, что они сумасшедшие люди в хорошем смысле — особенно когда на карте появляется новый стадион, где играет их команда. В Краснодаре англичан было 200 человек; один прилетел из Ванкувера, другой — из Сингапура. Люди специально летели на игру и говорили, что такой шанс бывает раз в жизни. В Ливерпуле же нас повезли в бар прямо к стадиону, а тот болельщик показал улицу, где в 80-е фанаты убивали друг друга ножами. Их бар — такой же гадюшник, как и наш (мы так его любя называем). Я пытался заплатить за пиво, на меня чуть не напали, потому что мы были для них гостями.
— Какой должна быть еда на стадионах?
— Сервис еды должен быть разделен согласно купленному билету. Если у тебя вип-ложа, ты должен получать обслуживание, как в дорогом ресторане. Если ты купил обычные места — как на фудкорте возле кинотеатра. На простых секторах еды не должно быть больше пяти единиц: крекеры, чипсы, хот-дог, бургер и что-то еще. Хорошие примеры питания на стадионе — «Краснодар», «Шальке», «Аякс». Еще не надо путать спортивные мероприятия на открытых и закрытых площадках. Когда к тебе приходят 30 тысяч человек, и ты зовешь креативных ребят с фалафелем, смузи и всем, что готовится 5-7 минут, болельщики будут давить друг друга в очередях. На футбольном стадионе важно отдавать еду в течение 45 секунд.
— В Москве бургерный бум уже заканчивается, а в Краснодаре только начинается. Почему?
— Потому что у людей нет денег, а Краснодар очень сильно просел экономически. Все рискуют открывать большие бургерные за 5-10 миллионов с надеждой, что эти деньги быстро окупятся. Это не потому, что в Москве все хотят бургеры, а в Краснодаре нет. Просто там у людей есть деньги на бургеры, а у рестораторов — на подобные проекты. Наш город очень любят сравнивать с Москвой, но Краснодар нельзя ставить рядом с городом, где потенциал в 20 миллионов ртов. Таких городов, как Москва, 5-7 во всем мире: там люди готовы заплатить 6 тысяч за стейк и при этом чувствовать себя нормально, а здесь – 1500, и все уже плачут.
— То есть вы считаете Краснодар отсталым городом?
— Он не отсталый, а с точки зрения каких-то вещей даже передовой. Просто здесь нет столько людей. Живут 900 тысяч с потенциальным трафиком в полтора миллиона. Это же не все, у кого средний доход выше 50 или 60 тысяч. Средний доход — 25-30 тысяч или меньше. Людям бы выжить сначала, а потом куда-то идти развлекаться. Краснодар никогда не был в таком ужасном состоянии, как сейчас: дороги такие, будто прошла война. У нас был очень примитивный мэр Владимир Евланов. Есть город, есть мэр, и он отвечает перед людьми, которые его выбрали. Виноват он или нет, я не знаю, но это случилось при его управлении.
Однако развитию мешает не только отношение людей, принимающих решения. Очень часто можно увидеть, когда человек пьет из полторашки пиво около подъезда, а газон возле его дома в ужасном состоянии, или на площадке не горит лампочка. Он говорит: мне государство обязано, я плачу налоги. Тебе никто ничего не обязан, это твой дом. В нас осталась совковая ментальность, потому что раньше государство всегда о тебе заботилось: не переживай, ты едешь на отдых в Артек, а здесь ты покупаешь школьную форму. Сейчас, вместо того, чтобы пить пиво, лучше уберись у себя на лестничной клетке. Вся проблема в нас.
— Какие еще есть проблемы, кроме дорог?
— В городе невозможно проехать, огромные пробки, полный хаос со строительством, генплан за последние десять лет менялся столько раз, что стыдно об этом говорить. Строители повтыкают жилых комплексов, но никто не думает, где жильцы будут ставить машины. Общественный транспорт остался на уровне десятилетней давности. Если убрать Краснодар с нашей географической точки и перенести ближе к северу, то это будет ужасный город. Мы выигрываем только благодаря климату.
— Зачем нужны казаки в 2017 году?
— Казаки — это наша жизнь. Мы очень не уважаем себя, свои города и свою страну с точки зрения восприятия. Мы приезжаем в Грузию, и нам очень нравится, как они поют и танцуют в национальных костюмах. Приезжаем в Италию — нам нравятся деревенские рестораны с грязными скатертями. Потом мы возвращаемся домой, хотим домашний итальянский ресторан, но чтобы он был сервирован, как заведения со звездами «Мишлен». Мы также хотим, чтобы у нас не было этноса в разных регионах — нам нужны другие ценности. Но не надо истреблять то, что у нас уже есть.
— Диваны в вашем баре обиты темно-зеленым цветом, а на стене висят четыре футболки.
— Четыре сезона назад мы собрались за несколько дней до Нового года и по пьянке решили выбрать лучшего игрока уходящего года по принципу «душа и сердце клуба». Теперь мы каждый год проводим тайное голосование, а майка победителя навечно остается в нашем баре. Первым победил опорный полузащитник Марсио. Сейчас он уже закончил карьеру и вернулся в Португалию, но мы до сих пор с ним общаемся и всегда вспоминаем его с огромной любовью. Это феноменальный игрок без скорости и других преимуществ, но с огромным желанием быть лучшим на поле. В первые два сезона премьер-лиги Марсио дал клубу очень многое, а потом были Жоаозиньо, Калешин и Гранквист. После того, как выбрали футболиста, мы звоним в клуб и говорим, что пора везти его футболку. Сначала была идея, чтобы игроки приходили сюда и фотографировались, но потом начались январские праздники и всем было не до этого.
— Кто из известных комментаторов работал в вашем баре?
— Комментировали почти все: Дементьев, Андронов, Уткин. Мне очень нравится общаться с Васей, делиться с ним идеями и просто вместе готовить. У него сейчас очень интересная работа и отличный дуэт с его товарищем Митей Борисовым. В той компании вообще много когнитивных людей, а то, что они делают, очень здорово. Недавно я был в их месте «Пролив» на Гоголевском бульваре.
— Расскажите, как вы готовили с Василием Уткиным?
— Однажды он сделал очень вкусные щи. Я никогда их не ел: на Кубани щи ассоциируются с зеленым борщом и никто не знает, что это такое. Вася приехал комментировать какой-то матч, подготовил белые грибы и кислую квашеную капусту и пообещал приготовить щи. Он только спросил, где у нас старые петухи для бульона, а потом вместо небольшой порции приготовил 50 литров щей. Их ели все гости моего ресторана и все мои друзья. Чем бы Вася ни занимался, он будет лучшим. Сейчас это самый талантливый человек в нашей журналистике.
— Стадион «Краснодара» — главная достопримечательность города?
— Банки, финансовые учреждения и даже администрация города — все используют фотографии стадиона, хотя не имеют к нему никакого отношения. Галицкий построил главную достопримечательность Краснодара, а все остальное, к сожалению, имеет слишком примитивное значение. В последние десять лет Краснодар развивался по примеру деревень и станиц. Должна быть центральная улица, где хорошо и красиво, там лежат идеальные дороги, возле администрации обязательно стоит памятник, а где-то еще есть фонтан. У нас все это есть, а вот про остальное забыли.
— Молодым футболистам «Краснодара» из других городов скучно здесь жить?
— Каждый понимает скуку по-своему. Скучно — это когда нет работы, и ты сидишь без дела. Есть ли в РФПЛ игрок, который не хотел бы подписать контракт с «Краснодаром»? Мы ведь живем не только в денежных интересах, мы еще хотим приехать на работу, увидеть по крайней мере не базу клуба «Ростов», работать с профессионалами, играть на новом стадионе и получать все самое лучшее. Для футболистов созданы условия, чтобы быть лучшими в России; нам даже иногда кажется, что Галицкий слишком много о них заботится. Некоторые, правда, чересчур этим пользуются, но, когда люди приходят из клуба, где всего этого нет, им есть с чем сравнить, и они по-другому к этому относятся. Можно посмотреть на наших легионеров, хотя Жоаозиньо уже никакой не легионер. Он больше свой, чем другие россияне: человек понимает, что все зарабатывается своим трудом, и ему точно не скучно в Краснодаре.
— За что в Краснодаре можно зацепиться, кроме футбола и вкусной еды?
— Краснодар — один из главных центров современного искусства России. В городе есть несколько музеев современного искусства и площадки, где проходят выставки, а краснодарская арт-группировка Recycle выставляется на биеннале в Венеции — это одни из самых знаменитых молодых художников в мире. Так что, если тебе нечем заняться, организуй что-нибудь свое. И это не только про футбол.
Фото: facebook.com/takhir.kholikberdiev (1,2,4,10); vk.com/fckuban_ru; fckrasnodar.ru (5,6); РИА Новости/Алексей Куденко; yugopolis.ru/Евгений Резник; РИА Новости/Виталий Тимкив; Евгений Марков
Источник: